За три года полномасштабной войны подобные дела в отношении четырех боевых офицеров еще не возникали. Этот процесс вызвал значительный резонанс и активные обсуждения, особенно среди военных: одни утверждают, что «наказание недостаточно», другие считают, что это лишь показательные судилища, которые унижают и демотивируют армию.
Так что это — измена и справедливая ответственность за незаконные действия или политическая расправа и поиск козлов отпущения за ошибки командования? Как реагируют и о чем говорят другие офицеры в армии — в материале hromadske.
Харьковская область, 10 мая. В три часа ночи россияне атаковали украинские войска несколькими батальонами пехоты, прорвав границу сразу в двух местах — в районе села Липцы и города Волчанск. Оккупанты вскоре захватили шесть приграничных сел. 45 километров границы защищала 125 отдельная бригада ТрО, которая была вынуждена отступить. Бои продолжались в течение пяти дней.
Руководил отражением наступления генерал-лейтенант, который сейчас находится под стражей, — комбриг 125-й Артур Горбенко. Уголовное дело против него ГБР открыло на следующий день после прорыва границы. Через месяц комбриг сообщил, что уходит с должности.
В зале суда он не комментировал ситуацию. Летом он рассказал hromadske, что не хватало вооружения и людей. Для удержания такой полосы обороны требовалось в четыре раза больше личного состава.
«У нас не было тяжелого вооружения. Мне дали некоторую поддержку, но это был минимум: несколько единиц артиллерии, небольшое количество бронетехники. Бригада приняла бой с самого начала наступления», — говорил комбриг.
Да, была временная потеря определенных позиций, но я, как командир бригады, эти пять с половиной суток руководил боем. Уже на второй день ГБР возбудило дело. Создается впечатление, что материалы были готовы заранее.Артур Горбенко, экс-командир 125 отдельной бригады ТрО
Отдельный вопрос в этой истории — управленческие решения высшего военного командования и фортификации. Как упоминалось в расследовании hromadske, к моменту наступления были серьезные проблемы. Ответственность здесь — не на военных. Этим вопросом занималась Харьковская ОВА. Укрепления, на которые потратили сотни миллионов, — где-то были незавершены, где-то неудовлетворительные, а где-то, например, в Липцах, их не было вообще. А так называемые «зубы дракона» лежали разбросанные или вдоль дорог.
«Мы там были больше года. Кто бы что ни говорил, нам не стыдно за выполненные задания. По всем руководящим документам, на 3,5-5 км должен стоять батальон. Мы же держали полосу в 45 км четырьмя неполными батальонами. Все знают, и мы докладывали, что с таким количеством военнослужащих удержать оборону невозможно», — объяснил на условиях анонимности один из военнослужащих бригады.
Однако есть и военные, которые возлагают вину за провал обороны на командиров.
«Следствие покажет, кто виноват. Но я считаю, что судить недостаточно. Мы вышли из Донбасса не в лучшем состоянии и приняли фортификации, которых фактически не было. А с зимы, когда стало больше “200-х” и “300-х”, он докладывал, что ситуация контролируемая», — сказал другой боец 125 бригады в эфире «Радио Свобода» .
«Вон те знаменитые “зубы дракона” возле Липцев просто валяются. А вот наши настоящие укрепления, в которых мы прячемся, чтобы вы понимали. В каждой такой норе сидит боец», — показывает на видео состояние подготовки к обороне экс-командир добробата «ОУН» Николай Кохановский. Видео, датированное 16 мая, обнародовала его жена. Сам Николай погиб менее чем через месяц после этого.
Он служил солдатом в отдельном стрелковом батальоне, командира которого — полковника Илью Лапина — суд также отправил под стражу. Как и командующего оперативно-тактической группировкой «Харьков», генерала Юрия Галушкина.
«На первом фото заместитель командующего ДШВ, полковник Юрий Алимович Галушкин, несет раненого солдата из эвакуационной машины во время выполнения задач в Донецком аэропорту (2014 год). На втором фото бригадный генерал Галушкин, очевидно, что он находится в опасности (поскольку стоит в "коробке" за стеклом), слушает судью перед тем, как отправиться на два месяца в СИЗО. В его глазах видно, что это самое болезненное унижение за всю его жизнь и добропорядочную службу в армии», — пишет «киборг» и начальник патрульной полиции Евгений Жуков.
Многие военные также высказались в поддержку генералов, учитывая способ задержания и миллионные залоги. Вывод, который напрашивается и сгущает атмосферу в офицерских кругах, звучит примерно так: похоже, цель не разобраться и исправить ошибки, а назначить крайних за поражения.
Это просто сигнал всей армии и обществу, что наконец-то у нас найдены виноватые в проблемах, которые, к сожалению, уже стали системными на фронте. Вот и все.Александр Погребиский, командир батальона беспилотных систем
Лично знал и служил с Юрием Галушкиным и комбат Александр Погребиский. Когда в начале войны Галушкин был командующим Сил теробороны.
«Это офицер чести. Да, он никогда не занимал должностей, которые подразумевают управление боевыми действиями, всегда был на административных должностях. Но здесь вопрос не к нему, а к тем, кто назначил его командующим ОТУ», — говорит Погребиский в комментарии hromadske.
«Я не берусь судить, как организовывали оборону, поскольку не владею обстановкой, мой уровень и местонахождение в другом месте. Но форма, в которой происходит расследование, — мягко говоря, очень сильно удивляет многих офицеров, командиров батальонов и бригад».
«И, очевидно, демотивирует?» — спрашиваю комбата.
«Да. Теперь любой командир бригады или батальона будет понимать: что бы ты ни делал, в любом случае, если кому-то "сверху" захочется — тебя могут сделать козлом отпущения за любой промах. Сейчас сигналы "искать себе адвоката" уже дают командиру 46 бригады, полковнику Золотареву».
И вот как вы думаете: как сейчас командиры бригад будут выполнять свои обязанности? Инициативно, принимая на себя ответственность? Нет.Алекс